«Компаниям друг от друга нужны деньги». Что говорит бизнес о возможных бартерных сделках с иностранными партнерами?
Министр финансов Антон Силуанов в интервью «Ведомостям» не исключил возможность бартерного обмена во внешнеэкономической деятельности для российских компаний. Возможно ли сейчас в принципе вести ВЭД на бартерной основе и с какими сложностями это связано?
Российский Минфин допустил бартерный обмен во внешней торговле российских компаний. Business FM спросила мнение экспортеров и импортеров.
Из того, что сказал Антон Силуанов, вовсе не следует, что Россия будет поголовно переходить на бартерные сделки. Однако Минфин не будет им препятствовать. И, как можно предположить, для ведомства здесь важно, чтобы с этих сделок были уплачены налоги, исходя из актуальной стоимости товаров. Министр привел в пример возможную ситуацию с газом — мы его поставили, а валюту заморозили, поэтому лучше расчеты в рублях или бартер. Позже в ФТС сообщили «Ведомостям», что участники внешнеэкономической деятельности, то есть экспортеры и импортеры, все чаще обращаются по поводу бартерных операций. И таможня этот формат поддерживает.
Business FM опросила нескольких бизнесменов, которые экспортируют и импортируют товары. Один из них — гендиректор подмосковной компании Oman (это поставки стройматериалов) Владислав Смирнов. И он не очень понимает, как работать с партнерами из недружественных стран по бартеру. Особенно с учетом того, что такие сделки могут проходить не напрямую, а через посредников:
Владислав Смирнов гендиректор компании Oman «Товар, который мы производим, и то, что у нас есть для наших поставщиков — поляков или чехов, например, неактуален. Значит, нам предлагается купить за рубли товар, который нужен им, и отправить. Но в этом случае тогда проще воспользоваться валютой дружественных стран или использовать для расчетов криптовалюту. Фирмы иностранные в недружественных странах работают с нами через фирмы-партнеры, то есть напрямую с Россией не работают. Как усложнить еще эту конструкцию путем бартера — я не представляю».
В бартере, конечно, есть смысл. И, как сказал Антон Силуанов, речь идет о том импорте, который нам интересен. Первое, что приходит в голову, — поставки иностранных запчастей для самолетов в обмен на титан, который для этих самолетов необходим. Или поставки нужного для производства микроэлектроники неона — в обмен на чипы. Но сразу возникают вопросы. Допустим, наш производитель титана ВСМПО «Ависма» получит за свой товар запчасти. Но конкретно ей они, по идее, не нужны. То есть придется их перепродавать какой-нибудь авиакомпании. Какой именно, по какой цене? Да и в принципе это не профильная деятельность для госкорпорации. Еще момент. Нам требуется импортировать то, что России сейчас покупать запрещено. И как будут проходить такие сделки — тоже не очень понятно. Продолжает гендиректор карельского производителя и экспортера спортивного оборудования MB Barbell Вадим Маркелов:
Вадим Маркелов гендиректор MB Barbell «Получается, что, по сути, договариваться можно только по очень узкому спектру, который может не относиться к данной деятельности этого предприятия, которое не занимается специализированно продажей вот этих товаров, которые предложат на бартер, которые будет возможность завозить. Поэтому в этой ситуации, мне кажется, это просто фантазии маловыполнимые или выполнимые для такого незначительного количества предприятий, которые можно в стратегическую погрешность внести».
Наконец, некоторые опрошенные бизнесмены говорят, что в их практике бартерных сделок в принципе не было. Пример директора московской компании «Эсфор» Александра Сапунова. Предприятие производит высокотехнологичное оборудование — терминалы, банкоматы, автоматические кассы. И экспортирует их по всему миру. Но для этого компании нужно еще и закупать за рубежом комплектующие. И сложно представить, что компании будут обмениваться своими товарами. Нужно же бизнес-партнерам по всему миру в первую очередь одно — деньги:
Александр Сапунов директор компании «Эсфор» «Мне сложно представить, что мой поставщик заинтересован в моем товаре. Такого не бывает. Я ни разу не встречал за свою 18-летнюю работу, чтобы я мог купить сначала у поставщика комплектующие, а потом ему готовую продукцию отдать — она ему не нужна. Это самое главное. То, что там объемы должны быть сопоставимы, — эта мысль уже звучала. Можно на разницу как-то пытаться доплатить или чем-то еще компенсировать. Но самое главное, что не бывает такого, что двум компаниям нужно друг от друга что-то, кроме денег».
И все же в истории нашей страны были успешные примеры, когда мы проводили бартерные сделки. Например, газ в обмен на трубы. Но после этого мы все-таки перешли на обычные товарно-денежные отношения. А еще памятна история, когда в Советском Союзе начали производить Pepsi Cola. А мы на поставки концентрата для газировки отвечали поставками водки. Но тогда все дело было не в том, что PepsiCo — это компания из недружественной нам страны, а в том, что рубль не был свободно конвертируемой валютой. Впрочем, из-за санкций сомнения в его свободной конвертации возникают и сейчас.
